ИСААК БАБЕЛЬ родился 1 (13) июля 1894 года в Одессе, на Молдаванке, в небедной и образованной семье торговца-еврея. По настоянию отца изучал 16 лет еврейский язык, библию, талмуд. Дома жилось трудно, потому что с утра до ночи заставляли заниматься множеством наук. Писать начал ещё в училище, на французском языке, которым владел великолепно. Первый рассказ на русском «Старый Шлойме» Бабель опубликовал, будучи студентом Коммерческого института.
В конце 1916 года состоялась встреча Бабеля с Максимом Горьким. Мэтр, посмотрев рассказы молодого сочинителя, посоветовал ему пойти «в люди». «В людях» Бабель провёл семь лет: был репортёром, служащим, солдатом, исколесил многие города и веси. Значительно позже, в 30-е годы, он сказал Леониду Утёсову: «Человек должен знать всё. Это невкусно, но любопытно». Жизнь, смерть, любовь – вот что притягивало к себе Бабеля. И всё это сполна он увидел, находясь в рядах Первой конной армии в качестве корреспондента газеты «Красный кавалерист» по документам Кирилла Васильевича Лютова.
Бабелевскую «Конармию» начали публиковать в 1923 году. Это целый материк слёз и страданий простых людей. Предводитель Первой конной Семён Будённый был возмущён повествованием Бабеля, усмотрев в книге клевету на доблестных бойцов своей армии.
А Бабель, отвоевав и отписав, вернулся на Молдаванку и поселился в доме старого наводчика Циреса и его жены Хавы. Именно там и родились знаменитые «Одесские рассказы» про Беню Крика и его товарищей.
А дальше для Бабеля наступили тяжёлые времена. Читатели восторгались произведениями Бабеля, а официальные критики утверждали, что всё в писаниях писателя – «небылица, грязь, ложь вонюче-бабье-бабелевские пикантности».
Вся семья Бабеля уехала из России. Мог и он её покинуть, имея возможность выезжать на Запад. Но Бабель этого не сделал. Он упорно трудился (хотя с каждым годом всё меньше публиковался) – написал рассказы «Фроим Грач», «Ди Грассо», драму «Закат», пьесу «Мария». Ради заработка много работал для кино, задумал цикл рассказов и повесть «Коля Топуз».
Повесть «Коля Топуз», как и начатый Бабелем роман о ЧК, читатели так и не увидели. При аресте Бабель сокрушался: «Не дали доработать». Не помогла ни дружба с отдельными чекистами (писатель посещал литературный салон своей старой одесской знакомой Евгении Халютиной, жены кровавого наркома Ежова: ему было интересно узнавать новости и детали жизни правящего класса), ни пропетая вождю осанна на Первом съезде советских писателей: «…Посмотрите, как Сталин куёт свою речь, какой полны мускулатуры его немногочисленные слова. Я не говорю, что всем нужно писать, как Сталин, но работать, как Сталин, над словом нам надо».
За Бабелем пришли на рассвете 16 мая 1939 года на даче в Переделкине. Завели «дело № 419», обвинив в шпионаже. Бабель не просто признался, а написал большой документ, очень похожий на литературные мемуары, по сути – обращение к «товарищам потомкам». Потом Бабель отказался от своих признаний: мол, не был ни участником террористической организации среди писателей, ни французским и австрийским шпионом. Но это уже не имело никакого значения: «преступник» был уличён! На приговоре комиссар внутренних дел СССР Берия начертал: «Утверждаю». И 27 января 1940 года Исаака Бабеля расстреляли в Москве. Сведений о месте захоронения нет. Пропали в недрах Лубянки и рукописи писателя: 15 папок, 11 записных книжек, 7 блокнотов с записями.
Бабель был вычеркнут из пантеона советской литературы. Правда, реабилитировали его одним из первых. Потихоньку стали печатать. Появились статьи и книги о нём.
Без сомнения, Бабель чувствовал, что жить ему осталось недолго, в одном из рассказов у него даже есть пророческая фраза: «А тем временем несчастье шлялось под окнами, как нищий на заре». И ещё: «Нужны ли тут слова? Был человек, и нет человека».
Остались книги, воспоминания. На этом поставим точку. Ибо, как заметил Исаак Бабель, «никакое железо не может войти в человеческое сердце так леденяще, как точка, поставленная вовремя».
Публикуется в сокращении
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: