Рыбницкая трагедия

Мемориал памяти | Виктория ПАШЕНЦЕВА © ДД

К 75-летию освобождения Рыбницы и сёл района от фашистских захватчиков

«19 МАРТА 1944 года, – отмечено в акте Рыбницкой районной комиссии по расследованию злодеяний фашистских захватчиков, – в Рыбницкую тюрьму явилась группа в 40 человек немецко-румынских солдат, и также среди них были власовские казаки, вооружённые автоматами и винтовками, в сопровождении коменданта Рыбницкой тюрьмы Валуца Пантелея, по национальности румына. Он освещал лампой камеру, где содержались политические заключённые (румыны и советские граждане). При входе в камеры комендант тюрьмы и вошедшие с ним солдаты требовали от политзаключённых повернуться лицом к стене и встать на колени и производили расстрел. Так каратели прошли по всем камерам, расстреливали всех политзаключённых и советских граждан, и двери камер закрыли на замки. Через некоторое время комендант тюрьмы Валуца Пантелей с частью немецких головорезов добивали тяжелораненых заключённых. Впоследствии, убедившись, что политзаключённых в живых нет, они подожгли изнутри тюрьму, не открыв дверей камер. Из всех арестованных политзаключённых, находившихся в Рыбницкой тюрьме (245 человек), немецко-фашистскими бандитами расстреляно 238 человек, а 7 человек остались в живых. (…) Виновными в расстреле и поджоге в Рыбницкой тюрьме комиссия считает Валуцу Пантелея и карательный отряд СС».

Позже более тщательное расследование установило, что в тюрьме в то время находились 270 заключённых. И 262 из них были убиты. В их числе руководитель Каменской подпольной организации Яков Кучеров, секретарь ЦК комсомола Румынии Андрей Булат и член ЦК Лазарь Гринберг. Было установлено также, что «власовские казаки» на самом деле были калмыцким подразделением СС, которое тоже носило немецкую форму.

О СТРАШНЫХ подробностях совершённого военного преступления рассказал в своей книге «Злодеяние» румынский антифашист Матей Галл (Matei Gall, Estagt). Книга эта появилась в 1960 году и один её экземпляр хранится в Рыбницком музее.

Есть здесь и другие документы, повествующие о том, полном драматизма периоде истории, когда перепуганные стремительным наступлением советских войск фашистские военные преступники пытались замести свои кровавые следы. В том числе и материалы расследования, проведённого доктором исторических наук Петром Шорниковым. Он опубликовал воспоминания одного из уцелевших узников тюрьмы – Кирилла Цуркана, бывшего руководителя Слободзейской подпольной организации.

«За 10 дней до освобождения м. Рыбница частями РККА, – читаем мы  в статье «Рыбницкая трагедия»,  которую напечатала в 2004 году кишинёвская газета «Русское слово», – в тюрьме начались повальные расстрелы политзаключённых. Я находился в камере, где кроме меня было ещё 6 человек: Мунтян Пётр, Пырван Марку, Химич Дмитрий, Пынтя Михаил, Ткач Николай, Усенко Иван. 19 марта 1944 года мы услышали со второго этажа тюрьмы (наша камера была в подвальном помещении) выстрелы и душераздирающие крики (там находились женщины) и поняли, что наших советских людей фашистские звери расстреливают. (…) Наконец, очередь дошла до нашей камеры. Звякнул засов, и дверь отворилась. За дверью стояли несколько вооружённых человек. Нам приказали повернуться спиной к двери. Я быстро выполнил это приказание и упал. В следующий момент я услышал выстрелы. Притворившись мёртвым, я лежал до тех пор, пока убийцы не удалились. Тогда я поднялся, и глазам моим предстала жуткая картина. Пять моих товарищей по камере были мертвы. А один – Химич Дмитрий – был тяжело ранен. (…) На рассвете немцы подожгли тюрьму, и наша камера наполнилась едким дымом. Вдруг я услышал шаги и через волчок увидел своего земляка, сидевшего за 4 камеры от меня. (…) Он взломал ломиком замок моей камеры. Я вышел из камеры и с помощью моего земляка Власова Андрея вынес Химича в коридор. По лестнице, укутанной дымом, мы вынесли его на второй этаж. Здесь мы встретили ещё несколько человек, спасшихся от расстрела, и с их помощью через окно, из которого выпала решётка, спустились во двор. Но тюрьма была оцеплена немцами, и нам пришлось вновь войти в горящее помещение. Так, прячась за завесой дыма и огня от немцев, мы дождались ночи. На мне обгорели одежда и кожа на плечах и ногах. Несколько человек (всего оставалось нас до 15 чел.), не вытерпев этих мук, вышли до наступления ночи из горящей тюрьмы, но были расстреляны. Ночью мне и ещё шести политзаключённым удалось выбраться за пределы тюрьмы. (…) Утром один из нас – Балан Анатолий – пробрался к своей родственнице Балан Ефросинье, которая согласилась нас перепрятать у себя. По дороге нас встретила гражданка Морозова Аника Николаевна, которую я не знал до того. Несмотря на опасность, угрожавшую ей за укрывательство политзаключённого, она настояла, чтобы я пошёл к ней. У неё мне сделали перевязку, обмыли и накормили.

ПАЛАЧИ, виновные в смерти сотен патриотов, заставившие страдать тысячи людей, конечно, должны были понести наказание. Всех ли их настигло справедливое возмездие? Точными данными об этом, к сожалению, работники Рыбницкого музея не располагают. Известно только, что  палачей узников Рыбницкой тюрьмы искали несколько десятилетий. Известно только, что эсэсовцами командовал некий Нембуров. В 1968 году военные преступники предстали перед судом в калмыцком городе Элисте. Изверги получили большие сроки заключения, а Нембуров был приговорён к высшей мере наказания – расстрелу.

Проходят годы. Но у преступлений против человечества нет срока давности. Не забудется и рыбницкая трагедия. И сколько бы лет ещё ни минуло, рыбничане, празднуя день освобождения города, всегда будут со скорбью в сердцах вспоминать зверски замученных героев-антифашистов.