Депутаты Верховного Совета предлагают гуманизировать уголовное законодательство. И в некоторых случаях засчитывать время содержания обвиняемого или подозреваемого под стражей с коэффициентом больше единицы. Например, один день под стражей считать как полтора дня отбытия наказания в воспитательной колонии либо исправительной колонии общего режима, либо как два дня в колонии-поселении. При этом подобные мягкости не коснутся осуждённых за терроризм, совершение особо тяжких преступлений или связанных с оборотом наркотиков, а также с посягательством на конституционный строй и безопасность государства. Не будет послабления и рецидивистам.
При этом разработчики законопроекта отмечают, что условия содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых слишком строги. Людей размещают [member] в закрытых камерах, у них нет возможности заниматься каким-либо делом. Единственная отрада – раз в день часовая прогулка во дворе. То есть условия содержания задержанных даже жёстче, чем в исправительных учреждениях. Например, в колонии общего типа осуждённые живут в общежитиях, где обладают возможностью долго находиться на свежем воздухе, работать и учиться. Между тем Европейский суд по правам человека считает, что условия содержания под стражей не должны быть строже условий, которые созданы в местах отбывания наказания.
Между тем, по заключению уполномоченного по правам человека в ПМР Вячеслава Косинского, в последнее время условия в изоляторах временного содержания улучшились. Причём настолько, что в 2017 году к омбудсмену не поступило ни одной жалобы от задержанных. Хотя раньше примерно треть обращений касались именно проблем в ИВС.
В то же время нельзя сказать, что все требования и нормы содержания задержанных соблюдаются. Так практически во всех изоляторах, кроме рыбницкого и тираспольского, вместо коек установлены деревянные нары. Хотя по правилам у задержанных должны быть отдельные спальные места. Примечательно, что в прошлом году был отремонтирован изолятор в Григориополе. И Вячеслав Косинский особенно подчёркивал, что в нём необходимо поставить койки для задержанных. Но денег на эту «роскошь» не хватило.
Существует проблема и с санузлами в камерах. Они есть только в столичном и слободзейском ИВС. Поэтому ночью задержанные вынуждены пользоваться для естественных надобностей вёдрами или бачками. Это, по мнению омбудсмена, ущемляет человеческое достоинство арестованных.
Однако ситуация в пенитенциарной системе республики намного хуже, хотя депутаты ВС и считают, что здесь условия содержания заключённых гуманнее, чем в ИВС. Например, число больных туберкулёзом и ВИЧ-инфицированных в местах лишения свободы растёт. Так, в 2016 году туберкулёзников среди осуждённых было 56 человек, а год спустя стало 66. Носителей вируса иммунодефицита было 110, стало 150. Вырос и уровень смертности среди заключённых. В числе причин смерти – онкозаболевания, туберкулёз, инсульт, оттёк головного мозга, острая лёгочно-сердечная недостаточность и цирроз печени.
При этом повсеместно не соблюдается принцип раздельного содержания заключённых. Люди, впервые осуждённые к лишению свободы, находятся вместе с рецидивистами, несовершеннолетние – вместе со взрослыми. А в некоторых местах лишения свободы в одном помещении, не оборудованном вентиляцией, живут по 50 – 60 человек. В результате среди заключённых вспыхивают эпидемии педикулёза и чесотки. Кроме того, такая скученность затрудняет наблюдение за осуждёнными и способствует возникновению между ними разного рода скрытых конфликтов.
Не удаётся справиться и с проблемой переполненности мест лишения свободы. Так, в 2017 году количество заключённых выросло на полсотни и составило 1.802 человека. Из них 458 находились в следственных изоляторах. При этом 73 человека, по мнению Вячеслава Косинского, были подвергнуты заключению под стражу без особой на то необходимости. А ведь содержание одного заключённого обходится государству в 76 рублей ежесуточно.
Недостаточно эффективно работает также институт условно-досрочного освобождения. Хотя его задача вернуть осуждённого к нормальной жизни и предупредить рецидив преступлений. Между тем в 2017 году суд удовлетворил только 8 ходатайств на УДО из 54-х. При этом администрации исправительных учреждений ходатайствовали об условно-досрочном освобождении только двух заключённых. Больше никто за целый год не заслужил подобной «награды»? Никто не раскаялся в своих преступлениях и не пришёл к выводу, что необходимо начать новую жизнь? Получается, что исправительные учреждения вовсе никого не исправляют. И тогда теряется всякий смысл их существования. Потому что наказание без исправления превращается в обыкновенное унижение.
Так что точечные изменения в законодательстве вряд ли сделают нашу пенитенциарную систему более гуманной. Она нуждается в коренном реформировании со всех сторон. И в первую очередь необходимо работать над уменьшением числа случаев необоснованного заключения под стражу. А также – над системой социальной реабилитации осуждённых. Чтобы они могли действительно начать жизнь сначала, когда выйдут на свободу. А не оказывались в тупике, единственным выходом из которого становится возвращение в тюрьму. [/member]
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: