Рой проблем над пасекой

Экономика | © ДД
26.03.2018 9:00

МЕДОВЫМ ПРОМЫСЛОМ люди занимаются многие тысячелетия. Пчеловоды, которых на Руси в старину называли бортниками, всегда и во всех государствах пользовались особым покровительством властей и благодарностью простых людей.

Насколько сегодня востребован этот труд? Корреспонденты «ДД» исследуют проблемы пчеловодства на примере трёх стран – России, Молдавии и Приднестровья.

СЛАДКИЙ БИЗНЕС С ГОРЧИНКОЙ

Аурика ТИТ

В 2016 ГОДУ многие владельцы пасек, которые работают в Молдавии, не успели вовремя подготовить ульи к зиме. Поэтому в прошлом году производство мёда в республике сократилось почти на треть. Потом эта же проблема вновь возникла летом 2017-го. И представители национальной ассоциации пчеловодов заволновались…

[member]ОНО И ПОНЯТНО: падение производства могло аукнуться печальными последствиями не только для производителей, но и для экономики республики в целом. Ведь Молдавия сегодня занимает не последнее место среди экспортёров мёда.

И этот экспорт – одна из статей пополнения казны. Это констатировали участники II Национального форума пчеловодов, который прошёл в декабре прошлого года. Оказывается, лишь 15 процентов мёда, который ежегодно приносят молдавские пчёлы, потребляется на внутреннем рынке. Остальное уходит за рубеж. Причём год от года – всё больше. В 2006 году, например, страна экспортировала всего 245 тонн мёда, а в 2017 –  3.440 тонн.

То есть экспорт увеличился в 14 раз! И показателем качества товара можно считать то, что основные покупатели – страны ЕС: Италия, Франция, Германия, Испания… А европейские требования никак нельзя назвать невысокими. Так что уверенно можно сказать: молдавский мёд уже обрёл в буквальном смысле международную славу.

И государство стимулирует своих производителей. В отрасли работают чёткие и твёрдые правила налогообложения, а также получения финансовой помощи – грантов, субсидий… А ещё нельзя не отметить готовность Молдавии защищать свой внутренний медовый рынок. Этот «фильтр» настолько плотный, что даже с левого берега Днестра привезти мёд на правый берег – дело непростое. Приднестровские производители должны уплатить за такой ввоз налог на добавленную стоимость – 20 процентов от средней рыночной цены мёда. Ну как будто это настоящий импорт! Хотя вроде как мёд произведён на территории, которую официальный Кишинёв везде называет своей.

Впрочем, не зря говорят, что в каждой бочке мёда есть ложка дёгтя. И об этом хорошо знают люди, благодаря которым Молдавия имеет такие значительные успехи в пчеловодстве. Ведь ни для кого не секрет, что пчеловоды получают намного меньше от той цены, по которой посредники потом продают молдавский мёд в Европе.

Но обойтись без оптовиков большинство молдавских пчеловодов не может. Потому что таковы «правила игры», принятые в Европе. Чтобы наладить реальную продажу мёда на европейские рынки, нужно оформить огромное количество разных бумаг. А это затратно и по деньгам, и по времени. Помимо того, по правилам, принятым на европейском рынке, минимальная партия такого товара должна быть не менее двадцати тонн. А далеко не все пчеловоды получают на своих пасеках нужное количество продукта. Вот и вынуждены они сдавать оптовикам-посредникам свои маленькие партии.

Так что «сладкий бизнес» молдавских пчеловодов отличается ноткой горчинки, которая появляется от осознания своей беспомощности.[/member]

Кишинёв.

 

ВСЁ КАК У ЛЮДЕЙ?

Виктория ПАШЕНЦЕВА

НЕДАВНО в Верховный Совет  ПМР поступил законопроект об ограничении местоположения пасек – не ближе ста метров от ряда учреждений и домов, где живут люди с аллергией на пчелиный яд.

[member]ВОЗМОЖНОЕ нововведение вызвало большую тревогу у тех, кто занимается в ПМР производством мёда.

– Выходит, любой недружелюбный сосед сможет меня шантажировать, – сокрушается рыбничанин Пётр Дорош, у которого есть пасека в одном из сёл Рыбницкого района. – Чуть что не по нему – «у меня аллергия». И что делать в этой ситуации?

Вопрос для Петра Игнатьевича не праздный. Поскольку именно его сосед обратился с жалобой на злых пчёл к депутату парламента Вадиму Кравчуку – автору законопроекта о территориальном ограничении для пасеки. Хотя вряд ли этот частный случай можно считать типичным для ПМР – в минздраве республики нет данных о последствиях для тех, кого ужалила пчела. Вадиму Кравчуку, по крайней мере, такую статистику найти не удалось. Но, по данным ВОЗ, около 10 процентов населения земного шара страдает от разного вида аллергий. И от этого числа полтора процента – аллергия на пчелиный яд. Немного, но…

– Давайте не будем забывать, что право на здоровье каждому человеку гарантирует Конституция ПМР, – подчёркивает Вадим Кравчук. – А предпринимательство, в том числе и производство мёда, – это только не запрещённая законом деятельность…

Более того, законодательство ПМР гораздо лояльнее в своих требованиях к пчеловодам, чем, допустим, законодательство России. Там пасеки разрешено ставить на расстоянии не ближе трёхсот метров от детских учреждений, больниц, стадионов и так далее. В этом перечне и усадьбы граждан, имеющих медицинское заключение об аллергических реакциях на пчёл.

Выходит, ничто не мешает парламенту ПМР одобрить поправки в закон, который регламентирует на левом берегу Днестра пчеловодство. Ведь они вроде как вписываются в формулу «всё как у людей».

– Только вот нужно понимать, что пчеловодство в нашей республике – особая аграрная отрасль, – считает Михаил Порхун, председатель ассоциации пчеловодов Приднестровья. – Она много лет держится только лишь на энтузиастах…

Действительно, власти ПМР как будто забыли о важной роли пчёл для сельского хозяйства. Между  тем в советское время высокие достижения колхозов-миллионеров   были напрямую связаны именно с пчёлами. Потому что эти насекомые опыляли поля и сады, обеспечивая богатые урожаи. Поэтому советское государство всегда опекало пасечников и заботилось о сохранности их неспокойного хозяйства.

А в ПМР аграрная отрасль так долго была на втором плане, что нужды в пчёлах вроде как и не было. И только в 2016 году республика обрела закон о пчеловодстве. Кстати, он регламентирует порядок размещения пасеки. То есть в нём оговаривается и расстояние до соседних домовладений, и ограждение пасеки высоким забором, и предварительное согласование с соседями…

– Сегодня на доработке находится также закон о приусадебном хозяйстве, который должен будет определить статус пасеки в зависимости от её размера, – добавляет Михаил Порхун.

Нужны ли ещё какие-то механизмы, ограничивающие деятельность пчеловодов? Будем надеяться, что парламентарии хорошо подумают над этой проблемой.[/member]

Рыбница.

 

МЁДА ХОЧЕТСЯ

Владимир АНДРОНАКИ

МЕНЯ, признаюсь, сладкоежкой не назовёшь. А уж всякий «сникерс-микерс» и даром не нужен. Недавно научные исследования подтвердили моё недоверие к заграничному лакомству, выявив в нём опасные для здоровья вещества.

[member]А вот баночка мёда всегда на столе. Ложечка янтарного продукта к чаю или в овсяную кашу – самое то!

Что, вызвал у кого-то усмешку, мол, это баловство не для мужика и всё такое прочее. Да ну?

Недавно группа депутатов Госдумы обратилась к министру обороны Сергею Шойгу с просьбой включить мёд в рацион военнослужащих. Аргумент понятен: «Мёд обладает колоссальным преимуществом в сравнении с другими высококалорийными продуктами, а его регулярное потребление повышает активность организма и устойчивость к инфекциям». И как вишенка на торте: такое решение придаст импульс развитию пчеловодства и, разумеется, повысит занятость населения.

Занятость, кто ж спорит, дело серьёзное. Но куда важней обеспечить население ценным продуктом питания по приемлемой цене. Россия производит около 70 тысяч тонн мёда в год, из которых десятую часть экспортирует в основном в Китай. Есть на рынке немного импортного товара. В среднем, как подсчитали специалисты, наш человек в год потребляет 650 граммов мёда (и, к слову, 36 кг сахара). А, например, в Германии соотношение иное – 4,5 кг мёда и всего 6 кг сахара. Цифры красноречиво показывают, по поводу чего надо просвещать народ.

Хотя Россия держится на пятом месте по производству мёда, отрасль имеет, как минимум, десятикратный ресурс для развития. Что говорить, если при бескрайних луговых просторах РФ ненамного опережают Турция, Штаты и Иран. На первом месте держится Китай – 460 тысяч тонн! Правда, единодушно утверждают эксперты, мёдом этот сомнительного качества продукт назвать трудно.

Несмотря на то, что за последние полвека мировое пчеловодство переживает бум, ценится не канадский или американский продукт, собираемый на плантациях «гэмэошного» рапса, а наш чистый и вкусный российский мёд. Смешно сказать, даже в Мурманске есть 18 ульев! Это, понятно, экзотика. А вот средняя полоса России – раздолье для пчеловодов.

Однако до промышленного производства далеко. 97 процентов мёда у нас производят частники-энтузиасты. Да и они, надо заметить, держатся вопреки обстоятельствам. Рынок захватили крупные перекупщики. Они скупают мёд за 50 – 60 рублей за килограмм, а к прилавку он дорожает едва ли не в десять раз! Или задёшево продают товар в Европу. Там его смешивают с пустяковыми добавками и везут обратно к нам, но уже в пузырьках под видом «медового соуса к мясу». И понятно, по какой цене. Возмутительная обдираловка. Но кто-то же мешает производить свой «соус»…

Союз пчеловодов России пытается влиять на ситуацию, лоббируя законотворчество в интересах отрасли, защищая отечественный рынок, пасечников и пчёл. Кстати, пока ещё вольготно чувствуют себя и фальсификаторы. Эти пройдохи что только не пытаются продавать под видом «алтайского» или «башкирского» мёда. Я пару раз попался на уловки жуликов. Но уже несколько лет держу связь со знакомым пасечником. У него такой мёд – ммм, пальчики оближешь![/member]

Симферополь.

2 стр. «ДД» №13 (12.701), 29.03 – 4.04. 2018