Сокровенный сверхчеловек

Имя в истории литературы | Константин КЕДРОВ

120 лет назад родился Андрей Платонов

ПОНАЧАЛУ он мыслил, как большинство его современников. Верил в новую религию – коммунизм. Почти не сомневался в скором медицинском бессмертии. Светлый путь к бессмертию пролегал вдоль железных дорог. Железнодорожник – профессия его юности. Он верил в механизмы, поршни, турбины. «Родина электричества» – не выдумка, не издёвка. Люди со вспухшими от голода животами приговаривают: «Не время спать, пора весь мир уж постигать и мёртвых с гроба поднимать!» Умер главный пророк электрификации и был – в духе месопотамских деспотий – уложен в мини-зиккурат на Красной площади. Сбылась мечта любимого философа, которого Платонов чтил больше Маркса. Утопист и бессребреник Николай Фёдоров призывал превратить Красную площадь в кладбище, где умершие отцы будут ждать в своих гробницах, когда дети их воскресят.

Так рассуждают литературные персонажи Платонова. А сам он вдруг ощутил в своём сердце великую пустоту. Страдания сами по себе его не страшили. Он боялся только одного – утраты веры.

У всех его персонажей своя вера и своя правда. Комиссар Достоевский (да-да, именно такая фамилия) приказывает отнять имущество у богатых, раздать его бедным, и социализм, как трава, «произрастёт». Любая религия после того, как пророчества не сбываются, отодвигает их осуществление на будущее. Так и поступила страна. Но Платонов в будущее не устремился. Роют котлован великой стройки, а на самом деле – свою могилу. Возводят по приказу Петра Великого (читай – Ленина) Епифанские шлюзы, которые пересохнут. И палач открутит голову инженеру. Это вам не «Время, вперёд!», не «Цемент», не «Гидроцентраль» и прочие советские производственные романы. Идол соцреализма Горький не мог пройти мимо такого кощунства. Платонову перекрыли кислород всерьёз и надолго. Кто же будет с энтузиазмом строить и славить Беломорканал, прочтя «Епифанские шлюзы»?

Расстреляв Пильняка, куда более безобидного, Сталин приберёг на чёрный день Андрея Платонова, арестовав для острастки его сына. После заточения сын умер от туберкулёза на руках у отца. Ухаживая за сыном, Платонов заразился туберкулёзом. Эта болезнь спустя восемь лет, в 1951-м, поставит последнюю точку в жизни писателя. Но не надо жалеть Андрея Платонова. Один из его героев – машинист, чтобы не видели, как он плачет, прятал голову в печную духовку.

Платонов ушёл на войну корреспондентом. Вернулся в офицерском звании. Получал военную пенсию и жил во флигеле бывшей усадьбы Герцена на Тверском бульваре, 25, где находится Литературный институт. Платонов часто расчищал снег у входа в своё жилище, где ныне архивный отдел. Так родилась легенда, что он работал в Литинституте дворником. Но до этого не дошло. Сталин прочитал его повесть «Возвращение» и написал на полях: «Талантливая, но сволочь». Слово «талантливая» спасло писателю жизнь, а слово «сволочь» обрекло теперь уже на пожизненное молчание. А его сверхталантливый незаконченный роман «Счастливая Москва» был обнаружен в рукописях лишь в 1990 году. Москва – это девушка, сирота. У неё отрезало ногу в метростроевской шахте, но она счастлива, потому что умеет любить.

Может, это муза Платонова – счастливая Москва. И Платонов счастливый, потому что, дожив до середины жестокого ХХ века, нисколько не очерствел сердцем. Остался самим собой – сокровенным сверхчеловеком. Но это наш отечественный человек – анти-Ницше, любящий и понимающий всех людей.