Невысказанная боль страны

Имя в истории культуры

Писатель, сценарист, режиссёр, актёр…

До сих пор так и непонятно, кем он был больше – писателем, сценаристом, режиссёром, актёром. Собирался поступать во ВГИК на сценарный, в конце концов оказался на режиссёрском (до поступления даже не представлял, что есть такая профессия – режиссёр, искренне думал, что, когда ставится спектакль или фильм, артисты сами договариваются, кто что будет делать). А раньше всего оказался востребован именно как актёр – Марлен Хуциев, готовившийся в Одессе к съёмкам картины «Два Фёдора», был просто счастлив, увидев молодого Шукшина, – настоящий мужской народный типаж. И вцепился в него крепкой хваткой – ему нужен был именно этот редкий тип, герой-солдат. В дальнейшем Шукшин снимался у своего учителя Сергея Герасимова, у Сергея Бондарчука, Глеба Панфилова. Но актёрство актёрством, а писательство не отпускало, звало. Василий Макарович упорно сочинял талантливые рассказы, заносил их в толстую тетрадь, а когда дома не было условий, запирался в туалете, клал на колени доску и снова доставал заветную тетрадочку – сочинял. Постепенно его стали печатать всё больше и больше. Вслед за журнальными публикациями вышел и первый сборник – «Сельские жители».

Шукшина очень быстро записали в ряд писателей-«деревенщиков». И ошиблись. Деревню он действительно знал хорошо и о жителях этой самой деревни писал много. Но не в этом была его сила. Великая прелесть его писательства заключалась в том, что он умел как никто другой выпукло подать различные ситуации и характеры, проникнутые и горькой слезой, и едким юмором одновременно. А сельские это жители или городские – право, не так важно, да и смешно думать, что в деревне все исключительно хорошие, а в городе – плохие. В лучших его рассказах – «Микроскоп», «Сапожки», «Штрихи к портрету» и других – самыми интересными были люди, своеобразные чудики, над которыми хочешь – смейся, а хочешь – низко им поклонись.

Если бы Шукшин был явным писателем-«деревенщиком», его наотмашь сатирических «Энергичных людей» вряд ли бы поставил ленинградский товстоноговский БДТ, а интеллигентнейший Сергей Юрский вряд ли читал бы рассказы Шукшина с эстрады, да с каким успехом. Простой «деревенщик» вряд ли бы создал такие характеры, как мучительно возвращающийся к праведной жизни уголовник Егор Прокудин из «Калины красной» или мятежный Степан Разин из романа «Я пришёл дать вам волю». Шукшин был куда сложнее, он вырывался из образа босоногого мужика, с шумом вдыхающего запах матушки-земли.

Супруги встретились в Крыму

Странно, что человека, родившегося в селе Сростки Алтайского края, столько связывало с далёким Крымом. Но Шукшина – связывало. В Севастополе он служил на флоте, и многие, делившие с ним морскую службу, вспоминали, как читал он им свои первые рассказы. Там, в Севастополе, он был завсегдатаем морской библиотеки, там случился с ним первый сильный приступ язвенной болезни, которая потом периодически всю жизнь скручивала его.

А по дороге в Судак он познакомился с будущей супругой, актрисой Лидией Федосеевой. Они ехали в поезде, потом на автобусе на съёмки картины «Какое оно, море?». Не знаю, почувствовали ли они, какое оно, море, но друг к другу потянулись, он дарил ей полевые цветы, и у одного, и у другой брак был не первым. Да и романов у Василия Макаровича было предостаточно: и с поэтессой Беллой Ахмадулиной его связывало сильное чувство, хотя людьми они были диаметрально противоположными (он даже снял её в своём фильме «Живёт такой парень»), и с актрисой Нонной Мордюковой. Он уже жил с Федосеевой, а у него родился ребёнок от другой женщины. Василий Макарович разрывался на две семьи, а потом всё-таки «причалил» к Лидочке.

Жить с Шукшиным было нелегко. Он пил, сильно пил, неделями. Буянил, иногда даже валялся невменяемо пьяный у подъезда. Когда по ТВ в очередной раз показывают знаменитую сцену похмелья Аристарха Кузькина из «Энергичных людей», которую Евгений Лебедев разыгрывает виртуозно, мы смеёмся взахлёб, не задумываясь, что это мучительное состояние было знакомо и самому автору. Шукшин обращался к докторам. Те наставляли его на путь истинный. Когда родились дочки, Маша и Оля, вроде немного успокоился. Но характер у Шукшина был нелёгкий, крутой. И всё же Федосеева как-то это выдерживала, и именно с ней он снял лучшие свои фильмы – «Печки-лавочки» и «Калину красную». На экране это был завораживающий дуэт: он – резкий и взрывной, а она – спокойная, величавая. А ведь Федосеева никогда не была выдающейся актрисой, но именно с Шукшиным отлично «смонтировалась». Дополняли они друг друга хорошо, она его как-то незаметно смягчала.

Тайна, покрытая «инфарктным» газом

Первые его картины – «Живёт такой парень», «Ваш сын и брат», «Странные люди» – особой популярностью не пользовались. Пожалуй, только «Калина красная» всколыхнула зрительские массы не на шутку. Тема раскаявшегося уголовника, самобытная режиссура и яркая органичная актёрская игра самого Шукшина, особый, немного кичевый стиль картины (впервые Шукшин снял кино в цвете), какая-то редкая пронзительность – никто не остался равнодушным: ни критики, ни многочисленные зрители.

Но как это часто у нас бывает, чтобы быть всенародно признанным, Василию Шукшину пришлось умереть рано, в 45 лет. Он скончался во время съёмок картины Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину». Творческая группа жила на теплоходе, утром пришли будить Шукшина и обнаружили его в каюте мёртвым. Последним его видел живым ночью актёр и друг Георгий Бурков. Вроде у Василия Макаровича побаливало сердце, он принял лекарство и спокойно отправился в свою каюту. Но это официальная версия. А была ещё и неофициальная, на которую всё время намекали тот же Бурков и супруга Шукшина. Якобы утром в каюте рукописи были разбросаны по полу, чувствовался запах «инфарктного» газа…

Бурков, много говоривший намёками, толком так и не высказался и, если и был обладателем какой-то тайны, унёс её с собой в могилу. Нынче по поводу якобы насильственной смерти Шукшина продолжает распространяться Панкратов-Чёрный. Дескать, Макаровича погубило КГБ: боялось, что он мощно сыграет Степана Разина в будущем фильме и в стране начнётся народное восстание против советского строя.

Забавно, однако. Скорее, это судьба-индейка сыграла с Шукшиным злую шутку. Он много лет пробивал идею фильма о Разине, перешёл ради этого со студии имени Горького на «Мосфильм» (Бондарчук обещал ему всяческую поддержку), и вот когда уже казалось, что мечта невероятно близка к осуществлению и подготовительный процесс шёл полным ходом, жизнь закончилась. «Разина» прямо на похоронах Шукшина предложили снимать Элему Климову. Он отказался.

Они любить умеют только мёртвых

Жизнь закончилась, а настоящая слава началась. Поднялся подлинный шукшинский бум 70-х годов. Вышел в свет его посмертный красный двухтомник, нарасхват шли его старые и новые сборники рассказов, сценарии, романы. О нём писали научные исследования, защищали диссертации. Ставили многочисленные спектакли по Шукшину, его уходу посвящали стихи лучшие поэты. Фанаты вешали на стенки портреты Василия Макаровича в обрамлении красной калины. Многим Шукшин виделся лакированным приблатнённым хлыщом, тем самым, который в «Калине красной» кандибобером выходил из комнаты на фразу «Народ для разврата собран!» Другие, наоборот, объявили его мессией, чуть ли не всенародной совестью, хотя он был обычным человеком, очень талантливым, но не лишённым недостатков. Государство разрешило похоронить Шукшина на самом престижном – Новодевичьем кладбище и наградило его самой почётной Ленинской премией. Те, кто при жизни завидовал резкому и неудобному Василию Макаровичу, кажется, так и прошагавшему жизнь в кирзовых сапогах, недолюбливали его, после смерти пели ему осанну и нескончаемо говорили о его гениальности. «Они любить умеют только мёртвых» – это имеет полное отношение к Сергею Есенину, Владимиру Маяковскому, Александру Вампилову, Владимиру Высоцкому, Василию Шукшину и многим-многим другим.

Вдова Федосеева взяла себе приставку «Шукшина», что не помешало ей впоследствии успешно соединять свою судьбу с другими мужчинами, в числе которых упоминался даже диковатый «нанаец» Бари Алибасов. Дочка Маша то пробует себя в киноактрисах, то проливает горючие слёзы в качестве соведущей программы «Жди меня».

А Василия Шукшина никто не ждёт, его забыли. Нынче вспомнили по случаю юбилея. Скоро забудут снова. Почувствует ли народ когда-нибудь потребность в возвращении шукшинских героев – нелепых, страстных, пронзительных, чудаковатых? Не знаю. Времена сейчас слишком особенные. Калина красная по-прежнему цветёт, уголовников меньше не стало, вот только раскаиваться и возвращаться к честной жизни они совсем не торопятся.