ЖАРКИЙ И ГОРЕСТНЫЙ КАВКАЗ

ЖАРКИЙ И ГОРЕСТНЫЙ КАВКАЗ

На изломе истории | Виктория ПАШЕНЦЕВА

ГРУЗИЯ встретила нас тёплым майским дождём. Нас – это журналистов из тех стран СНГ, в истории которых есть печальные страницы вооружённых конфликтов. На тренинг в Кутаиси собрались представители СМИ из восьми регионов бывшего СССР – Грузии, России, Украины, Армении, Азербайджана, Молдавии, да ещё из непризнанных никем Нагорного Карабаха и Приднестровья.

Организатор встречи – немецкий Институт демократии, медиа и культурного обмена IDEM. По замыслу авторов проекта, участники тренинга должны выработать очень важный для журналистов профессиональный навык рассказывать о любом конфликте настолько корректно, чтобы не провоцировать у противоборствующих сторон ещё большую агрессию.

Насколько это важно, мы наглядно увидели, когда приехали на границу Грузии и Абхазии.

[member] ОФИЦИАЛЬНО, конечно, с точки зрения Грузии, никакая это не граница. Ведь Грузия не признаёт государственность Абхазии и считает её территорию своей. То есть нынешняя геополитическая ситуация, сложившаяся у подножия Главного Кавказского хребта в 1992 году, схожа с той, что в тот же период истории сложилась на берегах Днестра, ставшего границей между Молдавией и Приднестровьем. То есть четверть века назад и там, и тут людям пришлось пережить в буквальном смысле гражданскую войну… И эта рана до сих пор кровоточит.

Грузины стали беженцами на своей родине. Трагедия коснулась сотен семей, тысяч людей – тех, кто веками жил в Абхазии. Война в августе 1992 года заставила их перебраться за речушку Ингури. Она отделяет Абхазию от остальной территории Грузии. Официально вооружённый конфликт закончился в сентябре 1993-го. Но те, кто стал его жертвой, до сих пор ощущают себя как на пороховой бочке.

В том числе 15 грузинских семей, обосновавшихся в пограничной грузинской деревне Орсантия. Часть из них живёт в ветхих строениях советской эпохи – когда-то это были Дом культуры и кинотеатр.

– В период военных действий у нас было гораздо больше беженцев, – рассказывает Натия Циклидзе, глава местной администрации. – Тогда за одну ночь через мост, соединяющий берега Ингури, к нам из Абхазии перебрались почти полторы тысячи человек. В основном – из приграничного Галь­ского района. Мы приняли всех – люди просто открывали ворота и впускали в свои дома по 30 – 40 человек. Давали им кров и еду. Тогда всем казалось, что проблема разрешится через несколько дней. Но шли недели и месяцы, и ничего не менялось… Кто-то уехал к родственникам в другие регионы Грузии. Переселенцы из Абхазии имеют тут официальный статус беженцев. И получают пособия, пенсии, деньги на оплату коммунальных услуг. Но многие со временем вернулись обратно в Абхазию. К себе домой…

Но те, кто, несмотря на пережитое, решил вернуться в Абхазию, поддержку грузинского правительства не получают. Вернувшись, они оформили документы, требуемые по абхазским законам. Одно из этих требований – обязательное получение российского паспорта, по которому в Грузии социальную помощь не оформляют. [/member]

[member] – Необходимость такого выбора нелегко даётся абхазским грузинам, – говорит Цицино Виблая, директор неправительственной организации «Фонд Эгрисси». – Но власти Грузии понимают сложившуюся ситуацию. И не оставляют жителей абхазского региона вообще без поддержки. В частности, наша организация выдаёт микрогранты тем, кто в Абхазии занимается сельским хозяйством – выращивает фундук. Ещё наши волонтёры бесплатно занимаются с детьми, которые живут с родителями в Абхазии, но хотят поступать в вузы Грузии. И все, кто нуждается в медицинской помощи, тоже получают её бесплатно в мед­учреждениях на этом берегу Ингури.

Сама Цицино знает о проблемах беженцев из Абхазии не понаслышке. Уроженка Гальского района, она тоже покинула родину в 1992 году. И даже после окончания боевых действий не решилась вернуться обратно. Но всё же бывает в Абхазии. Причём границу пересекает нелегально, поскольку официальный проезд в Абхазию, которая объявила о своей государственности и получила признание Российской Федерации, требует теперь исполнения множества формальностей. В частности, оформления пропуска (в Абхазии его называют визой), который стоит недёшево – 100 долларов. Это немалые деньги для беженцев, ежемесячное пособие которых в пять раз меньше. Потому несколько лет назад Цицино решилась на шаг, сопряжённый с немалой опасностью. Она через горы, нелегально переправляла гроб своего умершего брата, чтобы похоронить его на семейном кладбище.

– У меня не было другого выхода, – рассказывает женщина. – Обычай нашего народа требовал того, чтобы я пошла на такой риск. Мои сыновья несли этот цинковый гроб с телом брата горными тропами через границу. И знаете что? Я благодарна людям, которые поняли меня и помогли, когда мы уже добрались до Абхазии. Помогали и те, кто знал нашу семью, и те, кто не знал… В их числе были и грузины, и абхазы. Ведь простые люди не враждуют между собой. Это всё политики. Наша война – это результат того, как такое мощное государство как Россия, распространяет своё влияние в других регионах…

РОССИЮ – но не русских, Абхазию – но не абхазцев считают источником своих бед многие беженцы, обосновавшиеся сегодня в Орсантии. [/member]

[member] В их числе – 55-летняя учительница Римма. В двух «комнатах» бывшего сельского ДК ютится семья из пяти человек. Кроме Риммы здесь нашли приют ещё трое её взрослых детей, невестка и 2-летняя внучка.

– Когда-то здесь жил ещё мой муж, – делится женщина, которая выглядит многим старше своих лет. – Похоронила его несколько лет назад. Тут похоронила, в селе… Не по обычаю, конечно, но что было делать… Дети тут уже выросли. Внучка родилась. Я работаю в школе. Тут теперь наш дом. А там, в Абхазии, только могилы. Нашего дома там уже нет – кто-то сжёг его. Кто? Не знаю. Виновных не нашли, как мне сказали родители. Родители? Они там остались. Не смогли бросить свой дом. Живут – приспособились. Оформили абхазские документы. Получают пенсию. Правда, маленькую. Но и мы тут живём очень скромно – пособие всего 250 лари на нас пятерых. Это примерно 20 долларов на человека. А только за газ приходится платить 180 лари. Если бы я не работала, не могли бы мы сводить концы с концами.

Но как бы ни было трудно, Римма и её семья возвращаться в Абхазию не хотят. Не только потому, что некуда. Римма не хочет, чтобы дети шли в абхазскую армию. А им, если вернутся, придётся.

– Тут как беженцев их не призывают на военную службу, – говорит она. – И меня это устраивает. Не хочу, чтобы они держали в руках оружие. Оружие – это война. А нам и так уже досталось… Если бы я могла обратиться к любому из политиков (хоть президентам России, Грузии или даже к тем, кто называет себя правительством Абхазии), я бы сказала: «Хватит войны! Посмотрите, что она сделала с нами! Посмотрите, как мы живём!» [/member]

4 стр. «ДД» №23 (12.659), 8 – 14.06.2017

 

БЫТ БЕЖЕНЦЕВ – сплошная нищета и убогость. Стены старого здания сырые и местами осыпавшиеся. Коммунальных удобств нет. Под бытовки обитатели комнат на верхнем этаже 2-этажного здания приспособили бывший холл Дома культуры. Стёкол тут нет. Потому холодно. Но люди здесь готовят, стирают и сушат бельё, купаются…

[member] Те, кто живёт на первом этаже, все свои коммунальные нужды решают в бывших коридорах ДК. И бытовой культуре никому из них радоваться не приходится. Но жизнь берёт своё. И многие из беженцев решили тут доживать свой век. В их числе, к примеру, 84-летняя Жуна и её больной 86-летний супруг.

– Мы уже  не  увидим конца  этого  конфликта, –  вздыхает пожилая женщина, вытирая слёзы. – И похоронят нас не рядом с предками. Но, может, хоть правнуки смогут вернуться на родину. Когда-нибудь…

Правнуков  у пожилых супругов уже двое – мальчики трёх и чётырёх лет. Для них полуразрушенное здание, в котором живёт семья, – дом. И лучшего дома они просто не знают. Впрочем, также как и их мама – 22-летняя внучка бабушки Жуны тоже выросла в этом плохо приспособленном для жизни «доме». И вторая, младшая внучка женщины, которая пока не замужем, тоже считает старый ДК нормальным жильём.

Впрочем, за прошедшие четверть века с беженцами сроднились и те жители села, кто имеет в Орсантии свои дома. Сроднились – в некоторых случаях в буквальном смысле слова. Зять бабушки Жуны, муж её внучки, не из беженцев. Он местный, но пришёл жить к жене – в «дом беженцев».

А  по  соседству с ними живёт другая молодая семья – 16-летней Марики. Она вышла замуж за парня, родители которого – беженцы. И в этом далеко неблагоустроенном жилище Марика родила своего первенца. Теперь вот ждёт второго ребёнка…

Так же, то есть «домом беженцев», называют жители Орсантии и бывший сельский кинотеатр. В нём нашли приют грузины, потерявшие свои дома в Абхазии. Истории его обитателей мало чем отличаются друг от друга. [/member]

[member] – Все мы бежали в 1992 году за одни сутки в августе, – говорит от себя и своих соседей 65-летняя Лиана. – Бежали из разных мест. Я, например, из Гагр… Тогда никто ничего из людей не понял, что происходит. Вдруг – везде стреляют… Кто в кого – ничего не ясно… Кто с кем воюет? Все побежали к реке Ингури. Переходили мост только с тем, что успели схватить… Вещи все остались… Тех, кто не ушёл – убивали. Когда все ушли – пришли русские. Теперь российские войска стоят за рекой – охраняют границу…

Практически все мои собеседники убеждены: Абхазия во всём слушается Москву. Кто сказал, что слушается?

– А как иначе? – озвучивает мнение своих соседей Лиана. – Абхазов мало, а они побили грузинов, которых много. Сами не смогли бы – войска России помогли… И помогают. [/member]

[member] АБХАЗОВ в Абхазии к 1992 году и в самом деле было меньше, чем грузин. Так сложилось исторически… Правда, в Грузии мне об этом никто не рассказывал. Подробности этой истории я нашла в Интернете, уже вернувшись домой.

Итак, грузинское царство стало частью Российской империи в начале XIX века – «на вечные времена», как было сказано в манифесте о присоединении. Абхазия тоже вошла в состав России – почти на 10 лет позже и вне прямой связи с грузинскими княжествами. Причём таких административных единиц, как Грузия и Абхазия, в Российской империи не существовало. Тогда на карте значились две губернии – Тифлисская и Кутаисская.

Но в 1917 году самодержавие в России закончилось. И после распада Российской империи Грузия стала на какое-то время независимой страной – Грузин­ская демократическая республика существовала с 1918 по 1921 год. И в это время грузинская армия вошла в Абхазию, подчинив себе и Сочинский округ, который тогда включал в себя и Гагры.

Официально же Абхазская АССР (как и Юго-Осетинская автономная область) в состав Грузинской ССР была включена уже в советское время. При этом Абхазия в разные годы заявляла о своём желании выйти из состава Грузии и войти в состав РСФСР. Правда, это были стихийные митинги и демонстрации. И советское правительство не стало принимать их во внимание – в то время такое решение противоречило бы принципу дружбы народов.

Ради укрепления интернационализма на Кавказе уже в 1926 году началось переселение людей из внутренних районов Грузии в Абхазию. Этим делом занималась специально созданная организация – «Грузпереселенстрой». И к 1979 году число грузин в Абхазии возросло с 68 тысяч до 213 тысяч человек. В результате такого искусственного миграционного «вливания» грузинская община стала самой многочисленной. Накануне развала СССР в Абхазии проживали 525.061 человек: 93.267 абхазов, 76.541 армянин, 74 914 русских, 14.664 грека и 239.872 грузина.

Но когда Советский Союз как государство ослаб, в Абхазии снова заговорили о самоопределении. И 18 марта 1989 года многотысячный Сход абхазского народа принял обращение к высшим инстанциям СССР. В документе говорилось о возвращении Абхазии некогда утерянного ею статуса республики союзного значения.

Это послужило поводом для грузино-абхазских столкновений, в результате которых погибли 14 человек – грузины и абхазы… И как лавина, несущаяся с горной высоты, напряжённость в этой части кавказского региона стала расти. Через три года здесь разгорелся не просто вооружённый конфликт – началась настоящая война. Формально поводом для её начала стала «новость» о том, что абхазы взяли в заложники 13 грузин.

Абхазская сторона категорически отвергла это обвинение. Но отряды грузинской национальной гвардии всё же вошли на территорию Абхазии. И за несколько дней заняли практически всю её территорию, включая Сухуми и Гагры.

Миротворцем выступил президент РФ Борис Ельцин. Он пригласил в Москву председателя Госсовета Грузии Эдуарда Шеварднадзе и председателя Верховного Совета Абхазской ССР Владислава Ардзинбу. Переговоры были трудными. Но в итоге мирный договор был подписан. В нём было много пунктов. Прекращение огня. Вывод грузинских войск. Обмен военно­пленными. Возвращение беженцев, которых к тому времени насчитывалось уже несколько десятков  тысяч человек. Возобновление деятельности органов власти Абхазии. Только вот на деле ни один из пунк­тов этого соглашения не был выполнен. И, возобновившись, бои унесли немало жизней, сломали немало судеб по ту и другую линию фронта.

Война шла до сентября 1993 года. В общей сложности 30 месяцев. И только в мае 1994 года было подписано соглашение о перемирии, формально положившее конец этому кровопролитию.

Но  конфликт  продолжал  тлеть.  И в 2008 году Россия, чьи миротворцы стояли на линии разделения противоборствующих  сторон,  признала  государственность Абхазии. Москва объявила о своей военной поддержке молодой республики – российских миротворцев сменили российские пограничники.

ОДНАКО ПОКА напряжённость на границе между Грузией и Абхазией кажется физически ощутимой. Что это значит? Люди, живущие на берегах Днестра, понимают это лучше других… [/member]

Кутаиси – Рыбница.

4 стр. «ДД» №24 (12.660), 15 – 21.06.2017

---

• НА ТУ ЖЕ ТЕМУ

• ЖАРКИЙ И ГОРЕСТНЫЙ КАВКАЗ — 2